Posted in 30 сeнтября 2015 гoдa рoссийскиe Вooружённыe силы нaчaли вoeнную oпeрaцию в Сирии. Три гoдa нaзaд прaвитeльствeнныe вoйскa СAР кoнтрoлирoвaли лишь 8% тeрритoрии стрaны (узкую пoлoсу нa западе и отдельные стратегически важные анклавы). До прихода русских, с 2011 года режим Башара Асада удерживался во многом благодаря прямой военной помощи Ирана и высокой мотивации шиитских группировок, включая «Хезболлу».
От эйфории к отрезвлению
Первые недели операции вызвали настоящую патриотическую эйфорию в нашей стране: удары штурмовой и бомбардировочной авиации, боевая вахта ВМФ, пуски «Калибров» сначала из Каспийского, а потом и Средиземного моря. Всё это вернуло нашему народу подзабытое чувство гордости за страну и её армию.
Россия била «плохих парней» без потерь, но такое положение дел продолжалось недолго. 24 ноября 2015 года турецкий F-16 поразил ракетой бомбардировщик Су-24М. Командир экипажа подполковник Олег Пешков после катапультирования был расстрелян «серыми волками Эрдогана», а капитана Константина Мурахтина чудом удалось спасти в результате поисково-спасательной операции.
Головокружение от успехов быстро закончилось, и наступил период отрезвления, который положительно сказался на ходе дальнейших боевых действий. Первый год операции не принёс видимых результатов на сирийском фронте. Однако удары ВКС вкупе с дипломатическими усилиями РФ заметно подорвали систему снабжения и финансирования исламистов.
Радикальные перемены произошли во второй половине 2016 года после примирения с Анкарой. Сирийская армия взяла Алеппо, крупнейший оплот мятежников. А в 2017 году правительственные войска и ополчение смогли освободить около 50% территории страны, нанеся осенью финальное поражение ДАИШ (ИГ, запрещена в РФ) в восточных провинциях.
В декабре 2017 года президент РФ Владимир Путин на авиабазе Хмеймим объявил об окончательном разгроме террористов и выводе основной группировки войск. Правда, дальнейшие события продемонстрировали, что глава государства допустил определённое лукавство. Война в Сирии не закончилась. В арабской республике остались очаги напряжённости из-за неразрешимых противоречий с оппозицией и державами, вовлечёнными в конфликт.
Инцидент с крушением Ил-20 (в результате ошибочного попадания ракеты С-200 погибли 15 военнослужащих) — яркое доказательство того, что даже спустя год после громогласных заявлений о триумфе русского оружия военно-политическому руководству РФ есть о чём подумать.
Сирия не стала «Афганистаном»
Перед началом сирийской операции в России развернулась бурная дискуссия. Часть военных экспертов и политологов утверждала, что Москва переоценила свои возможности. Боевики в САР пользовались поддержкой монархий Персидского залива, Турции и отчасти западных государств, включая США. На стороне РФ был только Иран. Боеспособность персидской армии и договороспособность Тегерана вызывали немало справедливых вопросов.
Так называемый «либеральный лагерь» бил тревогу по поводу того, что Сирия неизбежно превратиться в «новый Афганистан». В подтверждении этому тезису приводились вполне достоверные факты об ужасающем состоянии сирийской армии. В связи с этим Россия якобы будет вынуждена начать сухопутную операцию.
Действительно Минобороны РФ столкнулось с множеством объективных трудностей. В июле 2018 года экс-командующий группировкой ВС РФ Александр Дворников признал печальное положение дел в вооружённых силах Сирии. По его словам, по состоянию на осень 2015 года «личный состав был деморализован, офицерский корпус деградировал, а руководство ВС показывало крайне низкую эффективность в управлении войсками».
Очень непросто Россия решила проблему со снабжением контингента. За три года операции были выполнены 424 рейса морским и 2785 рейсов воздушным транспортом. Россия столкнулась с острой нехваткой современных десантных кораблей (привет «ненужным» французским «Мистралям») и была вынуждена фрахтовать свой торговый флот, а также греческие и турецкие сухогрузы.
Также сирийская кампания обнажила проблемы в развитии военно-транспортной авиации, которая нуждается в серьёзной модернизации и в пополнении парка самолётами различного класса. Хотя в целом тяжёлые транспортники Ан-124 и Ил-76 справились с поставленными задачами.
Спустя три года можно смело говорить о том, что Сирия не превратились «во второй или новый Афганистан». Помимо лётчиков и техперсонала, в арабскую республику были переброшены подразделения инженерных войск, морской пехоты, Сил специальных операций, военной полиции, специалисты в сфере ПВО и артиллерии. Однако общая численность условно «наземных сил» невелика. Кампанию в САР прошли 63 тысячи военнослужащих. Для сравнения в Афганистане воевали 546 тысяч человек.
Несопоставимы и потери. По данным Минобороны, сирийская операция унесла жизни 101 человека, афганская кампания — 13,8 тысячи. Конечно, к источнику подсчёту можно всегда придраться. В 2015 году силовые ведомства РФ получили право не отчитываться публично о потерях в ходе спецопераций. Можно вспомнить и про «ЧВК Вагнер», деятельность которой усердно игнорируют официальные власти.
Однако даже по самым залихватским предположениям зарубежных СМИ и «либеральной общественности» корпус «Вагнера» составлял чуть более трёх тысяч человек. Известно, что в «мясорубке» в провинции Дейр-эз-Зор, по разным данным, погибли несколько десятков человек. Информация о других боестолкновениях (например, в районе Пальмиры), сопровождавшихся жертвами среди «наёмников», ещё более противоречивая и не может вызывать доверия.
Источник бесценных навыков
Многие представители оппозиционного лагеря нашей страны продолжают раскачивать лодку, задавая вопрос: «Что делает Россия в Сирии?», «За какую трубу она там воюет?». Конечно, официальная легенда властей РФ имеет немало уязвимых мест и откровенных провалов в логике. Далеко не всегда Минобороны и Кремль отличались здравомыслием, комментируя военное присутствие РФ в САР.
Однако, если абстрагироваться от политических дискуссий, то главный вывод при всём его холодном цинизме налицо. Россия как великая держава должна воевать, только не у себя дома (как в Чечне), а «на чужой территории и малой кровью». Сирия стала полигоном, на котором наша армия опробовала сотни различных образцов вооружения и методы управления войсками.
Полученный в САР опыт позволит России более эффективно проводить операции в условиях горной и городской местности, создавать, как выразился Дворников, «интегрированную группировку» из разношёрстных союзных формирований. Сирийская кампания стала источником бесценных навыков, особенно в контексте нарастающей угрозы локальных конфликтов в южном подбрюшье нашей Родины.