Posted in Русская планета
После внесения многочисленных поправок Госдума приняла законопроект, который расширяет полномочия сотрудников ФСИН по части применения физической силы, спецсредств и огнестрельного оружия. Поправки были внесены еще в период работы шестого созыва нижней палаты парламента. Но финальная редакция появилась спустя четыре месяца после старта первой осенней сессии ГД седьмого созыва. Что скрывается за сухими юридическими формулировками, выясняла «Русская планета».
Что можно и что нельзя
Первоначальный вариант документа, как это часто бывает, был запредельно жестким. В частности, охранники могли применять силу за нарушение режима содержания. Естественно, такая мера должна четко регламентироваться и господа-инициаторы законопроекта, как водится, о таких мелочах не подумали, чем собственно и вызвали, на этот раз праведный, гнев правозащитников.
Под давлением общественности депутаты внесли пункт об оказании своевременной медицинской помощи пострадавшему заключенному. Также «разборки» между сотрудником ФСИН и постояльцем колонии рекомендуется теперь фиксировать на видеорегистратор, правда, лишь при наличии технической возможности. Кроме того, законодатели решили ограничить применение электрошокеров и ввели единые правила лупцевания резиновыми дубинками.
Глава комитета по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев рассказал, что в измененном законопроекте предусматривается право сотрудника ФСИН не выполнять заведомо незаконные приказы и распоряжения о применении силы. Теперь ФСИНовец не отвечает за причиненный физический вред, если применение силы было признано правомерным.
Отметим, что данная мера выглядит достаточно скользкой. В первую очередь нарушается принцип единоначалия — приказы могут обсуждаться. Представьте, что в колонии произошла экстренная ситуация, например, бунт одного из блоков, и в этот момент какой-нибудь лейтенант внутренней службы, недавно закончивший профильный вуз, начинает читать лекцию товарищу подполковнику, который отдает «преступные приказы».
Отсутствие ответственности за применение силы в случае «законного» распоряжения — другая крайность в новом законе. Согласно законодательству РФ, любой представитель правоохранительных органов обязан отчитываться за каждый выстрел и удар резиновой палкой. Отчет, конечно, бумажный, но процедура не из самых приятных и при всей противоречивости она заставляет силовиков задумываться о необходимости применения силы.
Справедливым выглядит пункт о том, что ФСИНовец может применять спецсредства для пресечения неповиновения или противодействия, если его жизни и здоровью угрожает опасность. На конвоира зэк может наброситься с заточкой, и тюремщику было бы неразумно в такой ситуации делать предупредительные выстрелы или напоминать об уголовной ответственности за нападение.
Разумным выглядит запрет на стрельбу в толпе, когда существует очевидная вероятность «задеть» гражданских. Пискарев считает, что «главная цель (законопроекта) — обеспечить защиту прав осужденных от необоснованного насилия». По его словам, доработки к первоначальному варианту законопроекта предусматривают «принцип минимизации последствий применения физической силы и своевременного оказания медицинской помощи пострадавшим».
Тюремный бунт
Адвокат Олег Сухов сообщил «Русской планете», что основные изменения Госдума внесла в статью 28 федерального закона, которая регулирует применение физической силы, специальных средств и оружия. По его словам, раньше эта статья не включала в себя норм, допускающих использование сотрудником УФСИН любых подручных материалов вместо оружия или спецсредств в состоянии необходимой обороны, в случае крайней необходимости или при задержании лица, совершающего побег.
«Кроме того, в законе не было прописано, что сотрудник уголовно-исполнительной системы не несет ответственности за вред, причиненный заключенным, если применение физической силы, оружия или спецсредств осуществлялось на законных основаниях. Раньше закон предусматривал всего 5 случаев, в которых могут быть использованы спецсредства и газовое оружие. Последняя же опубликованная версия законопроекта предусматривает 10 оснований», — уточнил Сухов.
Адвокат пояснил, что речь идет, в том числе о пресечении неповиновения осужденного или случаях, когда конвоир расценил действия заключенного как попытку освободиться из-под охраны. Сотрудники ФСИН регулярно оказываются на скамье подсудимых за превышение полномочий. В ноябре в судах прошли 7 разбирательств в отношении 31 ФСИНвца, причем в 4 случаях рассматривались дела о смерти осужденных.
Сухов полагает, что поводом для законопроекта о расширении полномочий по применению силы могло стать растущее число тюремных бунтов в РФ. В 2012 году было зафиксировано 12 подобных эпизодов, в 2014 году — 14, в 2015 году — 19, а за первое полугодие 2016 года — 9. «Однако по официальным данным, число случаев применения спецсредств снижается (в 2014-2015 гг. упало с 1177 до 904). Впрочем, количество эпизодов физической силы за аналогичный период увеличилось с 3087 до 3882», — сказал адвокат.
Миллион человек за счет бюджета
Как правило, подобные законопроекты инициированы руководством ведомства или представители ведомства участвуют в его разработке. Скорее всего, именно поэтому первоначальная редакция была такой жесткой. Неспокойная ситуация в колониях подталкивала к необходимости превентивных и страховочных мер в виде расширения возможностей для применения силы до приезда спецназа. (В обязанности бойцов как раз входит подавление мятежа с использованием огнестрела в случае крайней необходимости).
Новый закон фактически позволяет давить бунты в зачатке, ставя на место распоясавшегося урку, который (опустим лицемерие) понимает только язык грубой силы. В то же время не стоит делать из ФСИНовцев примерных ребят, четко соблюдающих букву закона. ФСИН по понятным причинам очень закрытая структура и о том, что происходит за колючей проволокой, общество имеет крайне слабое представление.
Кроме сухой официальной информации и отчетов о достижениях тюремного производства, на поверхность всплывают лишь наиболее резонансные эпизоды: побеги, гибель заключенных и бесконечные, лишенные всякого смысла жалобы оппозиционеров Ильдара Дадина и Алексея Навального, брат которого отбывает срок за мошенничество.
О реальных проблемах системы исполнения наказаний общество в какой-то мере информируют лишь члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), которые приезжают с проверкой условий содержания в сотни исправительных учреждений в год. Естественно, что уследить за порядком правозащитники не в состоянии и можно предположить, что эпизодов обоснованного и необоснованного применения силы, гораздо больше, чем в официальной статистике.
Напомним, что ФСИН появился в 2005 году, отделившись от Минюста. До 1998 году служба входила в МВД, У экспертов нет однозначного мнения о том, насколько эффективна отдельная структура. С экономической точки зрения, ФСИН — это серьезная нагрузка на бюджет. Расходы на функционирование системы в 2015 году составили 266 миллиардов рублей (столько не тратят на Минздрав, МВД и МЧС). На содержание каждого заключенного ушло более 400 тысяч рублей!
По состоянию на 1 декабря 2016 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 633 826 человека. По численности армию заключенных можно сравнить с вооруженными силами РФ (около 700 000 человек). А теперь прибавим к ней 295 967 штатных сотрудников ФСИН. Итого на деньги налогоплательщиков существуют 929 793 человека!
Конечно, в системе ФСИН существует промпроизводство, однако из открытых данных следует, что годовая стоимость продукции превышает 30 миллиардов рублей. На предприятиях при колониях трудятся около 200 тысяч человек, но эта рабочая сила лишена мотивации, необходимой в условиях рыночной экономики, и использует станки 60-х, 70-х годов, не окупая бюджетных расходов даже на собственное содержание.
Несомненно, исправительная система нуждается в реформировании. Сегодня при наличии современных систем слежки и наблюдения в России на двух заключенных приходится один ФСИНовец. Чтобы спасти дефицитный бюджет, нашей стране необходимо либо радикально сокращать количество заключенных, либо развивать тюремное производство, либо перестраивать службу исполнения наказания. Вот об этом депутатам тоже не мешало бы подумать.